Выступления и заявления
Выступления и ответы на вопросы Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова на 56-й Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности
Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова на 56-й Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности «Глобальный беспорядок: есть ли шансы для новой повестки дня?», Мюнхен, 15 февраля 2020 года
Уважаемые дамы и господа,
В этом году мы отмечаем 75-ю годовщину Победы во Второй мировой войне. Прискорбно, что юбилей сопровождается попытками грубо исказить историю, поставить на одну доску нацистских палачей и освободителей Европы. Оставим эти попытки на совести их авторов. Никто и ничто не может умалить решающую роль Красной армии, всех народов Советского Союза в разгроме фашизма. При этом мы всегда будем помнить о духе союзничества в годы Войны, о способности государств объединиться для борьбы с общей угрозой, невзирая на идеологические разногласия.
Единства такого масштаба нам не хватает сегодня, когда угрозы и риски для человечества высоки как никогда за весь послевоенный период. На наших глазах разрушается система договоренностей в сфере стратегической стабильности и нераспространения, понижается порог применения ядерного оружия, множатся региональные кризисы, попираются нормы международного права, в том числе путем силового вмешательства в дела суверенных государств, незаконных санкций и жестких протекционистских мер, подрывающих мировые рынки и глобальную торговую систему. Происходит, если можно так выразиться, варваризация международных отношений, ухудшающая саму среду обитания человека.
Нужен прямой и честный обмен мнениями о том, как сберечь мир для будущих поколений. Президент России В.В.Путин предлагает начать такой разговор в формате встречи глав государств – постоянных членов Совета Безопасности ООН. Сразу подчеркну: речь не идет о создании еще одного закрытого клуба, где кулуарно будут решаться судьбы человечества. Наша идея в том, чтобы «пятерка» государств, которые по Уставу ООН несут особую ответственность за поддержание международного мира и безопасности, проявила политическую волю и подготовила рекомендации в интересах оздоровления всей атмосферы международного общения, восстановления доверия между всеми странами.
Кризис доверия особенно остро ощущается в европейских делах. Нагнетание напряженности, продвижение военной инфраструктуры НАТО на восток, беспрецедентные по размаху учения у российских рубежей, накачка оборонных бюджетов сверх всякой меры – все это генерирует непредсказуемость. В «железе» воссоздается структура противостояния «холодной войны». Пора, пока не поздно, отказаться от культивирования фантома «российской угрозы», да и любой другой угрозы, вспомнить о том, что нас объединяет.
Отправной точкой такого диалога должен оставаться принцип равной и неделимой безопасности, провозглашенный, напомню, на высшем уровне в таких важнейших документах, как Хельсинкский Заключительный акт 1975 г., Парижская хартия для новой Европы 1990 г. и декларация Астанинского саммита ОБСЕ 2010 года.
В современных условиях стабильность Евроатлантики не обеспечить без подлинно глобального сотрудничества в борьбе с международным терроризмом, нелегальной миграцией, торговлей людьми и другими трансграничными вызовами. Многие из них обрели угрожающие масштабы в результате кровавых конфликтов на Ближнем Востоке и Севере Африки. Международное сообщество обязано создать благоприятные условия для того, чтобы сами народы стран региона решали проблемы через инклюзивный национальный диалог без вмешательства извне. Считаю недопустимым превращать территорию этих стран в арену геополитического противостояния и сведения счетов, равно как и использовать террористов для достижения корыстных, геополитических целей.
Руководствуясь принципами международного права, Россия будет и далее содействовать урегулированию в Сирии в рамках Астанинского формата и механизмов ООН, помогать сближению подходов ливийских сторон в качестве единственного пути восстановления разрушенной НАТОгосударственности этой страны. На устойчивую нормализацию региональной обстановки нацелена российская Концепция коллективной безопасности в зоне Персидского залива. И, конечно, будем продвигать сбалансированный подход к поиску справедливого решения палестино-израильского конфликта с учетом имеющихся международно-правовых договоренностей. Будем отстаивать неприемлемость подмены юридически обязывающих решений по иранской ядерной программе нелегитимными односторонними акциями.
Нельзя допустить негативного влияния новых прорывных технологий на глобальную стабильность. На это направлены инициативы по предотвращению гонки вооружений в космосе, недопущению милитаризации киберпространства. Мы готовы к совместной работе и по другим острым проблемам мировой повестки, среди которых эпидемиологические угрозы. В этой связи отмечу открытость и ответственный подход Китая к международному сотрудничеству в борьбе с распространением коронавируса.
Еще раз подчеркну – масштаб глобальных вызовов настолько велик, что справиться с ними государства могут, только объединив свои усилия и неукоснительно соблюдая принципы подлинной многосторонности. Мешают такой работе попытки под флагом многосторонности навязывать собственные правила, «приватизировать» секретариаты международных организаций. Вопиющий пример – ситуация в Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО).
Важно остановить эти опасные тенденции и недвусмысленно переподтвердить принципы Устава ООН, включая суверенное равенство государств и невмешательство во внутренние дела. Необходимо, чтобы все принципы Устава одинаково уважались и странами-членами, и руководством ООН и других международных организаций.
Наряду с ООН, в глобальном управлении востребованы гибкие многосторонние механизмы, которые продвигают позитивную повестку дня, стараются формировать баланс интересов. Это и «Группа двадцати», и БРИКС, состав участников которых отражает культурно-цивилизационное многообразие современного мира.
Свой вклад в выработку конструктивных подходов к проблемам Евразии вносят ШОС, ЕАЭС, СНГ, ОДКБ. Президент России В.В.Путин выдвинул инициативу формирования Большого Евразийского партнерства, открытого для всех объединений и государств нашего огромного общего континента, включая членов Европейского союза.
Уважаемые коллеги,
Россия всегда была и остается противником силовых мер и сторонником политико-дипломатических способов преодоления разногласий, возникновение которых, давайте признаемся, по большому счету, неизбежно в силу самой человеческой природы. Но мир никогда не дается даром. Для этого нужны постоянные, подчас тяжелейшие усилия.
Выдающийся ученый – физик-ядерщик, лауреат Нобелевской премии мира А.Д.Сахаров как-то сказал: «Ядерная война может возникнуть из обычной, а обычная война, как известно, возникает из политики». Трудно с этим не согласиться. На дипломатах, политиках, всей международной общественности, включая всех присутствующих здесь, лежит обязанность сохранять мир. Уверен, что при ответственном подходе нам это будет по плечу.
Вопрос (перевод с английского): Мы все обеспокоены ситуацией в Идлибе, но я хотела бы спросить не об этом, а об отношениях между Россией и Турцией в целом, – для меня это в некотором смысле загадка. Какое бы Вы дали определение этим отношениям – вы союзники или противники?
С.В.Лавров: Это загадка из серии «завернута в тайну и помещена в головоломку»?
У нас с Турцией очень хорошие отношения. Это не означает, что мы должны во всем соглашаться. Я вообще считаю, что полного согласия не может быть ни по одной проблеме в отношениях между любыми двумя странами. Если такое присутствует, то это уже напоминает давление, откуда проистекает такое согласие.
Сирийский конфликт разразился на этапе т.н. арабской весны, когда была разрушена Ливия, еле удержался от разрушения Тунис и ряд других стран региона. Когда экстремисты, террористические элементы практически осадили Дамаск летом 2015 г., никто не помышлял ни о каких гуманитарных нормах, политическом процессе – все ждали военного решения, итогом которого было бы свержение Правительства Б.Асада. Россия откликнулась на призыв о помощи этого законного Правительства. Сейчас мы сумели помочь сирийскому Правительству и вооруженным силам переломить ситуацию, прежде всего в борьбе с терроризмом.
На каком-то этапе мы все полагались на активность ООН. Был создан Женевский процесс, я принимал непосредственное участие в этих усилиях вместе с бывшим Госсекретарем США Дж.Керри. Переговоры продвигались ни шатко ни валко, какого-то позитивного итога достичь не удавалось. Впоследствии наши ооновские коллеги решили откладывать женевские встречи в ожидании лучших времен. Тогда, понимая, что тупик становится уже хроническим, Россия вместе с Турцией и Ираном выдвинула инициативу начать под эгидой трех стран политический процесс. Причем мы выступили за то, чтобы со стороны оппозиции участвовали не иммигранты, живущие в других столицах, а те, кто реально влияет на людей, воюющих «на земле» с сирийской армией. Это удалось сделать – начал работать Астанинский процесс. Мы искренне признательны Казахстану за предоставление гостеприимной площадки своей столицы. Не хочу быть слишком самонадеянным, но, за неимением других примеров, он до сих пор является наиболее эффективным инструментом по оказанию содействия ООН в продвижении к целям резолюции 2254 Совета Безопасности ООН.
Это было очень непросто, т.к. у России, Ирана и Турции далеко не совпадающие цели в отношении Сирии и всего региона. Не буду вдаваться в детали – мы все понимаем, о чем идет речь. Нас объединило желание не допустить разрушения САР - колыбели многих великих религий и цивилизаций, где многие века и тысячелетия сосуществовали и мусульмане, и христиане, и представители других конфессий, обеспечить, чтобы в этой стране воцарился мир, и был начат политический диалог. Это удалось сделать, мы помогли ООН инициировать процесс, который сейчас осуществляется в рамках Конституционного комитета. Он был сформирован и мог начать работать еще в конце 2018 г. Но мы все знаем историю этого вопроса: наши западные коллеги, по сути дела, ультимативно потребовали от ООН не поддерживать предложения, сформированные Правительством Сирии и оппозицией. Целый год ушел на совершенно бессмысленные «бодания» по поводу двух или трех фамилий, которые, почему-то, не понравились нашим западным коллегам.
Мы потеряли год. Сейчас могла бы быть уже другая ситуация. Тем не менее мы ни на кого не обижаемся, стараемся руководствоваться реальностью. А она такова, что, наконец, мы убедили всех сомневавшихся в необходимости дать «зеленый свет» этому комитету. Он провел две сессии, сейчас готовится третья. Сегодня встречался со Спецпосланником Генсекретаря ООН по Сирии Г.Педерсеном. Мы не драматизируем ситуацию с тем, что пока он не очень быстро набирает темп. Но, конечно, и не хотим создавать впечатление, что он будет работать вечно. Главное, чтобы сирийцы договаривались сами.
И в этом смысле наши отношения с Турцией имеют очень важное значение, учитывая возможности, которые есть у России, кстати, как и у Ирана, в контактах с сирийским руководством, и те возможности, которые есть у Турции для влияния на оппозицию и тех, кто представляет вооруженные отряды «на земле». Отмечу, что мы заинтересованы в том, чтобы влияние на оппозицию в позитивном направлении оказывали и другие страны, имеющие с ней контакты - прежде всего, монархии Персидского залива. Наша цель - объединять усилия и помогать создавать условия, когда самим сирийцам будет комфортно работать.
Отмечу еще один момент, напрямую касающийся упомянутого Вами в начале Идлиба, - неизбежность победы над терроризмом. Уже несколько раз наши американские коллеги объявляли, что они победили ИГИЛ и в принципе уничтожили в Сирии терроризм, как и в Ираке. Потом эта «гидра» поднимает голову. Но обращаю внимание, что кроме ИГИЛ есть еще «Джабхат ан-Нусра», которая сейчас называется «Хейат Тахрир аш-Шам» и, как и ИГИЛ, причислена Советом Безопасности ООН к террористическим организациям. Сейчас она контролирует большую часть идлибской зоны безопасности, представляющей проблему. Это один из последних очагов терроризма, по крайней мере, единственный на западном берегу Евфрата.
Я сегодня встречался с моим коллегой и другом Министром иностранных дел Турции М.Чавушоглу. Достигнутые с Турцией договоренности предполагают обеспечение прекращения огня, создание демилитаризованной зоны, но самое главное - отмежевание нормальной оппозиции от террористов. Эти договорённости никоим образом не предполагают отказ от бескомпромиссной борьбы с террористическими группировками. Сложная задача. Террористы пытаются использовать гражданское население в качестве живого щита. Мы это все видели здесь, в печально известном лагере беженцев «Рукбан», в лагере «Аль-Хоуль», находящемся под контролем сотрудничающих с американцами, прежде всего, курдских отрядов, и в других регионах мира. Задача сложная, но контакты между Россией и Турцией на уровне экспертов, дипломатов, военных, служб безопасности продолжаются с целью найти пути выполнения договорённостей по Идлибу, которые я упомянул. Очередные контакты состоятся на следующей неделе.
Вопрос (перевод с немецкого): Я нахожу Ваши высказывания по Сирии не до конца убедительными. Как хочет российское Правительство гарантировать суверенитет Сирии в то время, как Турция установила военное присутствие в Идлибе, Африне и других районах на севере страны? Очевидно надолго. Ваши высказывания меня не убедили.
С.В.Лавров: Вопрос простой. Мы делаем то, что делаем в Сирии не для того, чтобы Вас убеждать. Вы журналист, как я понимаю. Вы имеете полное право составлять картину происходящего, как Вы ее понимаете. Мы делаем «на земле» то, чего требует резолюция 2254 СБ ООН. Помимо прочего она гарантирует суверенитет и территориальную целостность САР. Это не Россия собирается гарантировать суверенитет Сирии. Он гарантирован СБ ООН.
Помимо идлибской проблемы самая главная сложность заключается в том, что происходит на восточном берегу Евфрата, где этот самый суверенитет попирается грубейшим образом, где создаются параллельные органы власти с очевидным прицелом на сепаратизм. Об этом мы регулярно говорим с нашими американскими коллегами, которые на восточном берегу активно сохраняют свое присутствие.
Я уже упомянул проблемы «Рукбана», «Аль-Хоуль», там есть и проблемы зоны Ат-Танфа. Это все касается угрозы суверенитету САР. Мы действуем строго в соответствии с решениями СБ ООН. Первое – борьба с терроризмом, решение гуманитарных проблем населения, помощь возвращению беженцев. Кстати, Европейский союз категорически не хочет участвовать в усилиях по созданию условий для того, чтобы люди возвращались в свои дома, ожидая какого-то реального прогресса в политическом процессе. До этого условием было начало работы Конституционного комитета. Он начал работать, но никакой помощи со стороны Европейского союза для того, чтобы беженцы возвращались, мы не видим.
Еще одно направление, которое предусмотрено решениями СБ ООН, – это конституционная реформа и политический процесс. Для этого мы создали Конституционный комитет. Вместе с Турцией и Ираном помогли сирийцам договориться об этом очень важном механизме. Это то, что мы делаем. А насколько это выглядит убедительно, судить вам. Мы привыкли к критике. Она способствует поиску креативных решений. Будем ожидать ваших оценок и конструктивных советов.
Вопрос (перевод с английского): Я вижу определенную последовательность в том, что Вы говорите о Сирии, когда Вы говорите о целостности и суверенитете. Но если посмотреть на ситуацию в Ливии, Вы не поддерживаете признанное правительство, но поддерживаете маршала Х.Хафтара, что является прямым путем к разделу страны. Мой вопрос: какие цели Вы действительно преследуете в Ливии, раз Вы поддерживаете ту сторону, которая ведет страну к распаду?
С.В.Лавров: Я вынужден не согласиться, потому что маршал Х.Хафтар и возглавляемая им Ливийская национальная армия признаны СБ ООН стороной в конфликте. На недавней Берлинской конференции по Ливии это также было подтверждено. Затем Совет безопасности ООН, приветствовав итоги Берлинской конференции по Ливии, призвал Премьер-Министра Правительства национального согласия Ф.Сарраджа и главнокомандующего Ливийской Национальной Армией маршала Х.Хафтара приступить к решению вопросов соблюдения режима прекращения огня, к договоренностям об экономической жизни этой страны и к политическому процессу (подготовка выборов, конституции и так далее). Поэтому Х.Хафтар – это не символ сепаратизма, а признанный мировым сообществом, включая участников Берлинской конференции по Ливии, СБ ООН, сторона в конфликте, который был начат с разрушения государства под названием Ливия в результате абсолютно незаконной акции, как вы помните, предпринятой Североатлантическим альянсом в 2011 году.
Отвечая на вопрос, что мы делаем в Ливии, мы стараемся помочь ливийцам вместе с другими внешними игроками восстановить то, что было разрушено в грубейшее нарушение принципов Устава ООН. Это, если коротко.
Выступление Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова на церемонии вручения ветеранам юбилейной медали «75 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», Мюнхен, 17 февраля 2020 года
Дорогие друзья,
Уважаемые ветераны,
Мы отмечаем великие даты Великой Победы. В мае состоится торжественное мероприятие – военный Парад, посвященный 75-летию Победы в Великой Отечественной войне. По случаю этих событий мы, конечно же, отдаем должное мужеству и героизму воинов Красной Армии и тружеников тыла, всем тем, кто помог колоссальной ценой здоровья, жизни выковать эту Великую Победу. Для меня большая честь выполнить поручение Президента Российской Федерации В.В.Путина и вручить вам медали в честь 75-летия Победы. Это оценка Вашего вклада, а глядя на Ваш иконостас, конечно же, это не единственная оценка Вашего вклада в то, что было достигнуто ценой огромного самопожертвования всех народов Советского Союза. Нижайший Вам поклон.
Хотел бы перечислить присутствующих здесь героев.
Д.А.Душман – в 1941 г. добровольцем ушел на фронт. Был зачислен в танковые войска. Принял участие в боях под Ельней и Смоленском, на Курской Дуге, в форсировании Днепра, в освобождении Белоруссии, Варшавы и концлагеря «Освенцим». Безусловно, героическая и выдающаяся биография. Был тяжело ранен. Награжден орденами Красной Звезды, Славы III степени, Отечественной войны и дважды медалью «За отвагу».
А.М.Ногаллер – старший врач артиллерийского полка, заведующий отделением полевого госпиталя – прошел славный боевой путь от Москвы до Берлина. Награжден двумя орденами Отечественной войны и орденом Красной Звезды и двадцатью медалями.
С.С.Брандобовский – участник боев на Западном и Закавказском фронтах. Награжден орденом Отечественной войны и медалями «За оборону Киева», «За оборону Кавказа», «За боевые заслуги».
А.Ю.Мерлин – призван в армию в 17 лет. Служил в пограничных войсках на Дальнем Востоке. Участвовал в войне с Японией в августе – сентябре 1945 года. Награжден медалями «За победу над Японией» и «За оборону Ленинграда».
М.Г.Лифшиц в юном возрасте пережил блокаду Ленинграда. Уже в мирное время служил в рядах ВДВ, принимал участие в боевых действиях в Афганистане. Награжден орденом Мужества, отмечен рядом внутривойсковых наград и отличий.
Г.В.Левитин и Э.Э.Виноградова – также ощутили на себе все тяготы и лишения блокады Ленинграда, стали частью мужества и силы духа жителей осажденного города.
***
Я обязательно доложу о нашей встрече Президенту Российской Федерации В.В.Путину. Его поручение носит совсем не формальный характер. Уверен, что эти медали дороги для вас, они дороги для всех нас, поскольку помогают подчеркивать историческую правду, не забывать и не очернить подвиги, которые совершили Вы и миллионы советских людей, а также помогают пресекать попытки поставить на одну доску тех, кто пытался поставить Европу «на колени», и тех, кто ее освободил. К сожалению, мы такие попытки сегодня наблюдаем. Я знаю, что Ваш Совет ветеранов в своей деятельности, и Вы в контакте с обычными людьми всегда рассказываете правду. Эту правду никто не сумеет запятнать.
Еще раз Вам огромное спасибо. С наступающими праздниками!
Ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова по итогам 56-й Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности, Мюнхен, 17 февраля 2020 года
Завершилась Мюнхенская конференция по вопросам политики безопасности. Вы следили за выступлениями. Оценки уже прозвучали в наших СМИ. Буду рад ответить на ваши вопросы.
Вопрос: Обсуждали ли Вы в ходе встречи с Госсекретарем США М.Помпео участие Президента США Д.Трампа во встрече постоянных членов СБ ООН, которая была предложена Россией? Прояснилась ли позиция американцев? Обсуждался ли вопрос продления договора о Стратегических наступательных вооружениях (СНВ-3)? Удалось ли достигнуть какие-либо договоренности?
С.В.Лавров: Мы обсуждали целый ряд вопросов. Об этом сказано в сообщении, которое было распространено по линии пресс-служб МИД России и Госдепартамента США. Затрагивались вопросы, касающиеся всего комплекса проблем, которые стоят на повестке дня нашего стратегического диалога, в том числе вопросы, входящие в компетенцию пятерки постоянных членов СБ ООН, и тематика контроля над вооружениями. Договорились продолжить по ним конкретный, профессиональный разговор.
Я почувствовал, что есть определенные подвижки в сторону более конструктивного подхода наших американских партнеров.
Вопрос: Президент Франции Э.Макрон неоднократно говорил о необходимости участия России в общеевропейской безопасности и об изменении стратегии по отношению к нашей стране. Есть ли реальные предложения в сфере безопасности, адресованные России по части европейской безопасности, в том числе со стороны Франции?
С.В.Лавров: На самом деле, со стороны Франции предложения есть. Я бы сказал, Франция проявляет настоящую политическую и геополитическую прозорливость, прагматизм и настрой на диалог. Это прозвучало при всех оговорках, которые делал Президент Франции Э.Макрон относительно своего отношения к санкциям и к России как таковой. Он призвал принять реальность. Россия существует и влияет на многие процессы, которые происходят в мире. Тем более, что Россия существует прямо бок о бок с Европой. Это прозвучало диссонансом, учитывая, что основная масса выступающих европейцев и американцев говорили об упадке западного влияния, кто-то с сожалением, кто-то с тревогой. Но сам лозунг конференции «беззападность» проявился в том, что, во-первых, наши западные партнеры стали искать виновных внутри западного лагеря, указывали пальцем на Вашингтон, который обвинялся в том, что он забыл про интересы Европы, проводит эгоистичную внешнюю политику, игнорирует проблемы европейцев и свои обязательства перед ними, а с другой стороны – тоже в поиске виноватых показывали пальцем на Россию и Китай. Прежде всего на Китай. Это было, наверное, новым моментом в дискуссиях такого масштаба, что Китай твердо и уверенно занял первое место в списке главных угроз, которые наши западные коллеги озвучивали.
В принципе, получилось, что Конференция на 99% свелась к разговору о том, кто виноват и кто «круче» изложит свои претензии к остальным – будь то европейцам, Китаю или России. Конечно, на этом фоне выступление Президента Франции Э.Макрона было абсолютно здравым, трезвым, нацеленным на поиск решений, а не на попытки искать виноватых и тем самым оправдывать свое безделье и бездейственность.
Вы упомянули его конкретное предложение – начать диалог с Россией по вопросам архитектуры безопасности. Да, есть конкретные предложения. Кстати, после того, как США разрушили Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) и он перестал существовать, Президент России В.В.Путин направил развернутые послания всем лидерам западных и других ведущих стран, где изложил наши оценки этой ситуации и призвал не дать исчезнуть любым последним договоренностям относительно этой категории ядерных вооружений. Он обратил внимание на то, что мы объявили мораторий до тех пор, пока ракеты соответствующего класса американского производства не будут введены в строй и не будут развернуты в том или ином регионе мира, – тогда мы будем отвечать зеркально. Но до того момента мы объявили мораторий устами В.В.Путина.
В своем послании лидерам западного мира он призвал к встречному мораторию, на что большинство западных коллег либо промолчали, либо ответили, мол, Россия же развернула запрещенные ракеты в Калининградской области, а теперь хочет, чтобы они присоединились к мораторию, когда у других пока ничего не развернуто. Так вот, никто из адресатов В.В.Путина, кроме Э.Макрона, не обратил внимание на то, что в своем послании, предлагая взаимный мораторий, В.В.Путин высказал готовность обсуждать возможные меры верификации такого взаимного моратория. А Э.Макрон обратил и сказал, что он заинтересован в такого рода диалоге. Мы с французами будем говорить на эти темы, но для того, чтобы договариваться о конкретных решениях, нужны многосторонние переговоры и консультации с участием, конечно же, США, которые, разрушив ДРСМД, сейчас активно создают предпосылки для развертывания этих некогда запрещенных вооружений и в Европе, и в Азии – они этого не скрывают. Упоминаются Япония, Корея, острова в Тихом океане.
В связи с тем, что Э.Макрон предложил многосторонний диалог – между НАТО и Россией, – интересно было почитать интервью Генерального секретаря НАТО Й.Столтенберга, которое не так давно он дал французской газете «Ле Фигаро». Прямо отвечая на вопрос о том, как он относится к призыву Э.Макрона начать диалог с Россией, Й.Столтенберг заявил, что диалог и так ведется и носит институциональный характер, что обсуждаются все вопросы, включая контроль над вооружениями, транспарентность и пр. Видимо, под таким диалогом, который, по его словам, имеет «институциональный характер», он имеет в виду Совет Россия-НАТО. Формально он существует, за последние годы несколько раз встречался, но каждый раз все ограничивалось диалогом, состоящим из монологов. По крайней мере, с нашей стороны делались предложения начать конкретный разговор по вопросам, которые могут повысить доверие, укрепить его, повысить транспарентность. Со стороны НАТО мы слышим только лозунги: «Украина»; «давайте укреплять Венский документ 2011 г.», который принимался в совершенно иных военно-политических реалиях, когда не было такого огромного наращивания военной инфраструктуры НАТО у наших границ и т.д. За эти годы они продвинулись в нашем направлении, нарастили «военные мускулы», проводят беспрецедентные за десятилетия учения с подключением более 40 тыс. военных, 35 тыс. единиц военной техники, половина из чего – американское участие.
Теперь, когда этот баланс, существовавший по состоянию на 2010 г., резко нарушен, нам предлагают начинать договариваться о мерах успокоения ситуации. Так не пойдет. Более важно то, что когда наши натовские коллеги, Й.Столтенберг заявляют, что открыты к диалогу с Россией, они лукавят – они открыты к диалогу, который они понимают как выдвижение в наш адрес претензий, прежде всего по Украине. Ни разу Совет Россия-НАТО, который они так пропагандируют сейчас, не собирался без ультимативной попытки навязать нам рассмотрение украинских проблем в этом формате. Мы отвечаем (и я на это указал Й.Столтенбергу, когда мы сейчас встречались в Мюнхене), что НАТО не имеет никакого отношения к Украине. Мы ведем диалог с теми западными странами, которые занимаются украинским урегулированием, прежде всего участниками «нормандского формата» – Францией и ФРГ. Поскольку американцы также периодически подключались к украинским разговорам, по крайней мере, за последние пару лет, мы имеем контакт и с ними. НАТО, как таковая, не имеет никакого отношения к украинским проблемам. Она может только усугублять их, постоянно заклиная в том, что ждет Украину в свои ряды с распростертыми объятиями. Этим только усугубляется ситуация и подрываются усилия, нацеленные на выполнение Минских договоренностей.
Говоря о других вещах, не будем забывать (об этом я тоже напомнил Й.Столтенбергу), что именно НАТО прекратила все практические формы нашего взаимодействия, в том числе по борьбе с терроризмом в Афганистане, по оснащению афганских сил безопасности, по контртеррористической проблематике в более широком, глобальном масштабе и многие другие практические направления нашего когда-то сотрудничества.
Наверное, уже непрофессионально делать вид, что НАТО сохраняет конструктивный подход, только потому что периодически благоволит предложить созвать Совет Россия – НАТО для очередных дискуссий. И за всеми разговорами о том, что НАТО ведет с нами некий диалог по контролю над вооружениями, мерам транспарентности, укреплению доверия, стоит по большому счету пустота.
Когда я несколько дней назад здесь, в Мюнхене, напомнил Генеральному секретарю НАТО Й.Столтенбергу о том, что мы ожидаем ответы на наши сугубо предметные предложения, он отделался неловкими замечаниями, что все это будет рассматриваться потом. Предложения были сделаны примерно год назад Генеральным штабом Вооруженных сил Российской Федерации, и они сугубо конкретны. Во-первых, договориться о том, чтобы отодвинуть учения и российских, и натовских вооруженных сил от линии соприкосновения на согласованную конкретную дистанцию. Давайте сядем и договоримся. Молчание.
Во-вторых, давно не решается вопрос обеспечения безопасности над Балтикой и в этом регионе в целом. Наши военные предложили договариваться о том, чтобы военные самолеты, летающие в воздушном пространстве над Балтийским регионом, использовали транспондеры, как это делают сейчас гражданские самолеты. И вторая важнейшая мера – договориться о минимально допустимой дистанции сближения как военных кораблей, так и военных воздушных судов России и НАТО. Опять молчание. В этих условиях, конечно, нам бы очень хотелось, чтобы те мысли, которые президент Франции Э.Макрон высказывает уже не первый раз, проникли в голову НАТО, чтобы можно было понять, насколько она больна или здорова.
Вопрос: Когда состоится саммит в «нормандском формате»? И есть ли для этого основания?
С.В.Лавров: Основания могут появиться только в одном случае: если решения предыдущего саммита, который состоялся в декабре 2019 г. в Париже, будут выполнены. Пока мы не наблюлдаем прогресса ни на одном из направлений. Разведение сил и средств тормозится Киевом. Напомню, что перед саммитом в Париже было согласовано разведение сил и средств по всей линии соприкосновения. Но уже непосредственно в ходе встречи в верхах Президент Украины В.А.Зеленский категорически отказался подписываться под этим обязательством и настоял на том, чтобы договоренность была достигнута только о разведении в трех конкретных населенных пунктах. Эти три конкретных населенных пункта до сих пор согласовываются, и мы видим отсутствие большого желания украинской стороны договариваться на эту тему.
Также нет большого прогресса в выполнении еще одной договоренности парижского саммита – взаимодействии по разминированию. Здесь все упирается в патологическое нежелание украинской власти, как при бывшем Президенте П.А.Порошенко, так и сейчас при В.А.Зеленском, выполнять требования Минских договоренностей о налаживании прямого диалога с Донецком и Луганском. Ясно, что «на земле» развести силы и средства без прямого диалога не получается, равно как и не получается договариваться о разминировании. Однако вы слышите заявления официальных лиц украинской Администрации о том, что они готовы разговаривать с жителями Донбасса, но не с теми людьми, которых выбрали жители для обеспечения нормальной жизни этих территорий, являющихся объектом неправомерной, неприемлемой торгово-экономической блокады со стороны Киева.
В политической плоскости мы тоже не видим никакого движения в том, что касается обязательства Украины, взятого на себя в Париже, о включении «формулы Штайнмайера» в украинское законодательство и о решении всех аспектов правового статуса Донбасса в законодательстве Украины на постоянной основе. Это почти цитата из решений, принятых в Париже. Мы ждем, когда будут выполнены все эти положения. Прежде чем созывать саммит, необходимо не только выполнить то, о чем договорились ранее, но и понять, с каким набором решений мы выходим на новый саммит. К этому предстоит приступить, когда завершится процесс реализации того, что было ранее достигнуто. Поэтому заявления наших коллег по «нормандскому формату» об апреле как дате созыва саммита – это их пожелания, идеи, которые они высказывают вслух, не более того. Повторю, «нормандские саммиты» одобряют набор договоренностей и рекомендаций, которые невозможно претворить в жизнь без предметной, конструктивной работы в Контактной группе, где представлены и Киев, и Донецк, и Луганск.
Мы видим, что и наши украинские коллеги, и их европейские партнеры пытаются в этом подыгрывать, стремятся перевести весь процесс урегулирования из Контактной группы в «нормандский формат», исходя из их логики, что Россия является стороной конфликта. Она ущербна, не закреплена ни в Минских договоренностях, ни в резолюции 2202 СБ ООН, которая единогласно сделала эти договоренности частью международного права. Поэтому придется работать в Контактной группе. В противном случае нашим западным коллегам придется расписываться в собственном бессилии в отношении своей роли гарантов процесса реализации Минских соглашений.
Вопрос: Турция заявляет о том, что она соблюдает свои обязательства в Идлибе. В то же время источник сообщает, что сирийские боевики получают от нее вооружение, в т.ч. переносные зенитные ракетные комплексы. Вы говорили, что Турция не выполнила свою ключевую обязанность – размежевание террористов и группировок, которые готовы идти на переговоры с Правительством. Какие шаги сейчас предпринимаются, чтобы избежать обострения ситуации в Идлибе. Кто несет ответственность за эскалацию? Будет ли обсуждаться достижение новых договоренностей во время переговоров, которые намечены на сегодня в ходе визита турецкой делегации в Москву?
С.В.Лавров: Вы правильно отметили, что ключевая договоренность по Идлибу, которая была зафиксирована еще в 2018 году в Сочи в Меморандуме, одобренном Президентом России В.В.Путиным и Президентом Турции Р.Эрдоганом, касается размежевания боевиков, которые готовы к диалогу с Правительством, от террористов, объявленных таковыми Советом Безопасности ООН. Прежде всего, это «Джабхат ан-Нусра» и все ее модификации (последняя из них – «Хейат Тахрир аш-Шам»). Это размежевание является ключом ко всему остальному. Именно отсутствие прогресса в этой области обусловило следующую договоренность о том, что пока размежевание не получается, следует создать демилитаризованную полосу внутри зоны деэскалации Идлиба, чтобы оттуда ушли все те, кто продолжал и продолжает обстреливать позиции сирийских войск, сирийскую гражданскую инфраструктуру и нашу военно-воздушную базу. Пока это тоже выполняется туго, хотя наши турецкие коллеги там развернули свои наблюдательные посты. Правда, из-за расположения этих наблюдательных постов террористы продолжали атаковать сирийские позиции и позиции нашей военно-воздушной базы, что, конечно, невозможно было оставить без ответа. Любые такие поползновения подавлялись сирийскими вооруженными силами при нашей поддержке.
Что касается вопроса о том, как решать сложившуюся в Идлибе ситуацию, Вы абсолютно верно сказали, что сегодня в Москве проходит очередной раунд переговоров между межведомственными делегациями Российской Федерации и Турецкой Республики. Все факты находятся «на столе», военные представители двух стран, которые находятся «на земле» в Сирии в районе Идлиба, рассматривают изменения в обстановке в постоянном контакте между собой. У них есть, как мы слышали от наших и турецких военных, полное понимание между собой. Надеюсь, что они смогут презентовать идеи, которые позволят деэскалировать эту ситуацию на основе тех договоренностей, которые были достигнуты между президентами России и Турции.
